Курорт "Озеро Карачи"

23.08.2005

Если вы никогда не чувствовали себя пробкой или даже пустой пластиковой бутылкой на поверхности воды, вы многое потеряли в этой жизни. Предположим, вы лежите в ванной, заполненной озерной рапой (230 граммов соли на литр воды и еще бог весть сколько разных природных добавок), внимательно всматриваетесь в мелких (несколько миллиметров) рачков артемия, что шевелятся вокруг вас, и стараетесь погрузить свое тело в жидкость, но вам это никак не удается. Полное ощущение неведомого доселе «кайфа» и стыдливая забота о том, как бы вас, воспитанного при «бессексуальном» социализме, не увидела во всей обнаженной красе шмыгающая между кабинок медсестра.

Еще более интересное ощущение возникает, когда с дощатой купальни вы погружаетесь в само соленое озеро. Кажется, дунет ветерок, и вы полетите по поверхности глади.

И уж совсем забавно, когда на специальном процедурном столе вас уляпают теплой грязью, завернут в клеенку, и вы, почувствовав блаженство молодого поросенка, удовлетворенно про себя хрюкнете.

Но самое интересное будет вечером, когда вы, измученный бессонницей от хронической ломоты в суставах, наконец крепко уснете, и вам приснится нечто…

Еще лет двадцать назад народный артист РСФСР Александр Балабанов рассуждая о тяжком труде солиста балета, рассказывал мне, что к концу театрального сезона у него суставы болят так, что… в общем, тяжело. И единственное, чем он спасается, — Карачи. После недельки процедур он уже «солирует» на волейбольной площадке, а после курса лечения его вполне хватает на весь следующий театральный сезон.

Коллега, женившийся на женщине много моложе себя, тоже стал завсегдатаем этого курорта. «Что ты туда повадился?» — спрашивал я его. Он воротил глаза в сторону и, как мне казалось тогда, шутил, причмокивая: «Такие клизмочки, такие тампончики! М-м-мо!» Что уж ему помогло, точно не знаю, но у них родился сын. Это только сейчас я узнал, что «Карачи» действительно хорошо помогают при типичных мужских заболеваниях.

Уже больше века курорт знаменит на всю страну. Есть места на карте, которые не нуждаются в рекламе. Известность о них передается из уст в уста.

Но у любого приличного курорта есть легенда. Есть она и у озера Карачи: несчастная любовь двух молодых татар, иссохшую девушку оставляют на пустынном берегу Темного ила (так переводится с тюркского название этого места), она с горя безуспешно пробует утопиться, но вода отвергает ее. Несчастная валяется в грязи и, внезапно оздоровевшая и прекрасная, возвращается в селение. Придумать можно много и даже создать небывалый ореол славы вокруг пустяшного на поверку явления. Невозможно выдумать правдивую, в документах отраженную историю.

Слои времени

Наверное, бывают и случайные находки, в том числе и драгоценных камней. Кто-то первым обнаружил жемчужину в раковине и восхитился ее красотой. Жемчужины сибирских соленых озер внешне неброские: камыши по берегам, смешанный лес и упорство, с которым каждое лето сюда устремляются тысячи людей со всей страны, ведомые молвой. И озеро Карачи, бесспорно, одна из самых крупных таких жемчужин.

Миллионы лет назад, как говорят ученые, в Западной Сибири на дне океана слой за слоем происходило отложение солей. А потом поверхность планеты менялась, где-то океан отступил, где-то остались вот такие равнинные впадины, и в воде, которая скапливалась здесь, развивалась своя жизнь. Многие-многие тысячи лет донных биологических отложений. И впоследствии, не будем уж заглядывать в глубь веков, люди шли и ехали сюда еще задолго до строительства Транссиба в позапрошлом веке. А в 1889 году предприимчивые купцы Наровский и Милинис оформили у не менее предприимчивых местных татар, которые на то не имели никаких юридических прав, аренду на озеро с прилегающей местностью и соорудили несколько крытых дерном избушек с лоханями, которые вручную заполнялись озерной соленой водой: так начал функционировать этот «курорт» на 33 человека.

Через несколько лет построили нечто подобное «ванному отделению», и появился медицинский досмотр. Больных обмазывали грязью, а когда она высыхала, обмывали целебной водой. Методика была, конечно, та еще. Но в данном случае все-таки именно из целебных свойств воды и грязи рождались легенды, а не наоборот, как это нередко бывает у нынешних коммерсантов. Как только была сооружена железная дорога, первую грязелечебницу в 1901 году тут построили именно железнодорожники. Говорить о какой-либо продуманной методике грязелечения и в ту пору не приходится. Но стихийное самолечение впервые превратилось в систему. Медицинский контроль уже был, как были и безусловные успехи на этом поприще. Появились первые добротные постройки, столовая, хозблок и т. д. В 1905 году железнодорожный курорт уже располагал пятью домиками на 55 кроватей. В 11–13-х годах купцы Кетов и Щеглов открыли еще два частных курорта. Так что задолго до Октябрьской революции здесь уже была вполне сформированная лечебная база.

Недолго курорт бездействовал и в переломные годы Гражданской войны. Сразу после нее здесь проводятся профессиональные исследования и изыскания, и уже 1926 году на южном берегу была сооружена грязелечебница. На переломе конца 20-х — начала 30-х годов курорт функционировал как сезонная лечебница, а уже в 1932 году здесь прошли лечение 3267 человек. (Сейчас летом ежемесячно здесь проходят лечение 250–300 человек, зимой 100–140.) Перед Великой Отечественной войной строительство продолжалось. В 1934–1937 годах было построено нынешнее здание водолечебницы. И, честно говоря, когда смотришь на добротные, хотя и разрушающиеся ныне сооружения прошлых десятилетий, невольно возникает вопрос: то ли денег у советской власти больше было, то ли в самом деле о здоровье людей больше беспокоились?

Еще в начале прошлого века зона курорта привлекала пристальное внимание ученых. Здесь работали профессора Томского университета М.Г. Курлов, И.А. Валединский, М.Д. Рузский. Последний, кстати, известный биолог, стал основателем сначала зоологического музея курорта, который стал впоследствии музеем его истории. До сих пор, можно сказать — чудом, в обширной экспозиции сохранились коллекции насекомых, которых препарировал либо сам Рузский, либо его ученики.

Позже на курорте активно вели научно-исследовательские работы Томский институт курортологии, Новосибирский мединститут, институты Академии медицинских наук и другие научные учреждения Сибири. По бальнеологической тематике, связанной с курортом, была защищена не одна диссертация, издано множество сборников научных трудов, научно-популярных книжек. И нынешнее научное затишье несколько странно: может, озеро ученых больше не интересует? Еще как интересует, но и наука, в том числе и медицинская, сегодня в таком состоянии, что у нее просто нет собственных средств заниматься здесь изысканиями. А чтобы самому курорту заказать их, о том нет пока и речи.

Процесс можно остановить

Имеется в виду процесс разрушения и гибели курорта. Года два назад автору этих строк довелось подлечиваться в одном из санаториев Алтая. Чистенькое, ухоженное место, современный сервис, путевки распроданы до Нового года. Главный врач, узнав в беседе со мной о бедах «Озера Карачи», не поверил: «Да быть того не может, чтобы такой курорт…» Увы, может. «Процесс пошел», судя по всему, давно, вместе с началом перестройки, когда на словах ставился вопрос о реальных нуждах человека, а делалось все с точностью до наоборот. Не вина, а беда ВЦСПС, профсоюзов, что у них отняли средства социальной помощи и развития. Вроде бы, все логично: по сути бывшая государственная структура превратилась в общественную организацию. Но бросили по России сотни здравниц. Тысячи людей остались без работы, миллионы — без лечебного отдыха. Одни санатории подобрали региональные власти, другие — новые хозяева. И это не самый худший вариант. Важно, чтобы у санатория хозяин был. Происходил передел-переброс курортной собственности и у нас в области.

Поздно в это дело вдаваться, но нашлось и у нас немало людей, кто хотел на этом деле крепко погреть руки: это было время, когда рвали и хватали все, кому не лень и кому позволяла совесть. Хотя вскоре оказалось, что курортный бизнес может быть прибыльным только в очень умелых, хозяйственных руках. Впрочем, как и в любом деле. В результате довольно многочисленных трасформаций в структуре «Теркурсовет» областного совета теперь уже независимых профсоюзов оказались несколько не самых богатых здравниц, в том числе и курорт «Озеро Карачи». Коротко сказать, «Теркурсовет» был обречен на банкротство. Что сейчас мы и имеем. Есть у нас в области множество крепких профилактических ведомственных медицинских учреждений. Есть частные, тоже не бедствующие. Есть несколько областных государственных, вполне жизнеспособных: в Краснозерском, Тогучине и Довольном. Вся собственность курорта «Озера Карачи» пока принадлежит «Теркурсовету», за аренду которой он пока еще получает какие-то деньги. Два года назад курорт уже готов был богу душу отдать, и областная администрация его подхватила и спасла, образовав на его базе ГУП, государственное предприятие. Курорт доходил до ручки. Люди более полугода не получали зарплату. И потому свое переподчинение областной службе социальной защиты восприняли с благодарностью и энтузиазмом. Дышать стало действительно легче. Потом обладминистрация хотела даже выкупить все разваливающееся имущество у «Теркурсовета», — всего-то несколько миллионов рублей. Но, видно, призадумалась: а что дальше?

Купить бросовую собственность сегодня не вопрос. Но вот цепочка проблем, выстраивающаяся следом, заставит задуматься любого. Практически все спальные и лечебные корпуса курорта нуждаются в капитальном ремонте. И сначала фигурирующая цифра в 300 миллионов рублей на его проведение — скорее всего приблизительная и очень условная, потому что никаких профессиональных обследований пока не производилось.

Исторически сложилось так, что курорт стал так называемым градообразующим центром этого места. На нем работало немало людей. Для отдыхающих в первую очередь и скважину бурили, это потом уже минеральная вода "Карачинская" стала широко известна, и сейчас предприятие, ее выпускающее, весьма преуспевает. Для людей, обслуживающих санаторий, строилось благоустроенное жилье. Сейчас, естественно, вся убыточная коммуналка свалена на слабые плечи муниципалитета. Некогда крепкое подсобное хозяйство и сад остались лишь в памяти людей. Все продукты для кухни покупные. А десятки вполне трудоспособных людей промышляют кто чем может: от вязания прекрасных пуховых «оренбургских» платков до продажи картошки на станции: жить-то надо!

Нельзя не отдать должное спохватившемуся государству и областной власти: в последние годы делается все-таки немало для социальной защищенности людей. Какую-никакую пенсию слабейшие из нас все-таки регулярно получают, инвалиды и ветераны за счет соцстраха подлечиваются. До прежней системы здравоохранения и курортного обслуживания далеко, но все-таки… Хоть и привыкли уже сетовать, но, прямо скажем, не Африка.

Но и до настоящего цивилизованного уровня «Карачам» еще очень далеко. Ряд объективных и субъективных причин оставил их пока в хвосте развития санаторного процесса. Слава славой, вода водой, грязь грязью, а современному человеку все-таки удобства давай. А здесь, по разным причинам, о них в последние десятилетия подзабыли. Это, конечно, замечательно, что на курорте больше, чем где бы то ни было, хромых и покалеченных (верят люди!), но это все соцзащита и соцстрах, которые помогают наполнению санатория, но денег на развитие у них просто нет. По всей вероятности, крутые внедорожники, стоящие у корпусов, привозят пока сюда людей, остро нуждающихся в лечении, которое действительно творит чудеса.

Начиная от дворника и кончая главным врачом, на курорте все понимают: нужен настоящий хозяин. Дело не только в том, что есть риск остаться вообще без работы, главное — ну, зарастет окончательно озеро камышом, еще год-другой — и в брошенных корпусах, как и в относительно недавно отстроенной девятиэтажке соседней «Барабы», что изначально предполагалась для заселения по типу «мать и дитя», засвищет ветер, и Сибирь рискует потерять действительно уникальную здравницу. Трудно загадывать, но, скорее всего, решение вопроса будет лежать на стыке государственного и частного интересов, а следовательно, и капиталов. Вряд ли сюда пойдет частник без каких-либо государственных гарантий и поддержки, и государству одному в лице обладминистрации вряд ли потянуть. Механизмы такого сотрудничества есть. Заинтересованные силы — тоже. Время вспять уже не повернешь, а хромых и прочих сирых на земле в ближайшие десятилетия не убавится.

«Мы еще повоюем!»

Далеко не все ветераны одинаково недовольны жизнью. А того, сколько перенес в ней Владимир Савельевич Полонник, — на десятерых хватит.

Из семьи на войну ушли четверо: отец Савелий Ермолаевич и братья Михаил, Александр и он, Владимир. Вернулись трое: старший брат погиб под Сталинградом.

А вот сейчас он вообще один из старших мужчин в семье остался. На фронте снаряды к батареям подвозил, ранен был.

Потом с машинами всю жизнь в Барабинске. Здесь, на озере, не первый раз. От дома недалеко, и водичка что надо. Правда, врачи остерегаются назначать ему лечение по полной программе: сердце уже не то, что в молодости. Но дух-то куда денешь?

Старики довольны лечением, и в книгу отзывов вместе с благодарностями конкретным врачам пишут пожелания областному начальству: обязательно сохранить здравницу!

Мнения больных

Точнее всего об эффективности лечения судят, как известно, сами больные. И даже в последнее время, несмотря на полное отсутствие какой-либо рекламы, курорт «Озеро Карачи» хорошо известен не только среди новосибирцев. Сюда едут исключительно, если так можно сказать, по делу.

Светлана Дудкина, бухгалтер, Новосибирск:
— Мы здесь с дочерью во второй раз: то, что местные вода и грязь хорошо помогают при ДЦП — факт, об этом все знают. Если бы было возможно, сюда бы ездили, мне кажется, все родители с больными детьми со всей Сибири. Это хорошо, конечно, что рядом с курортом есть детский специализированный санаторий. Но мы вот приехали сразу почти всей семьей, внука даже с собой взяли. Невыносимо больно смотреть, как в последние годы разрушаются корпуса, зарастают дороги. Надо спасти «Карачи».

Наталья Изотова, инженер, Кемеровская область:
— Мы с дочкой страдаем холециститом. Сначала попали сюда случайно, узнали от друзей, что здешнее лечение помогает печеночникам. Но теперь приезжаем уже в третий раз: несколько процедур, теплая водичка у источника — и заметно легче. А сколько таких, как мы, по Сибири? Благо, что здесь всегда можно взять курсовку. В принципе, на мой взгляд, за все отвечает государство. А посмотришь на эти корпуса и понимаешь: нынешней власти пока не до этого. То есть она какие-то проблемы решает, но, похоже, что здоровье людей у нее не на первом месте.

Вот так танцуют бабушки после процедур! Лариса Морина, врач, Санкт-Петербург:
— Я здесь не в первый раз. Регулярно бываю на Средиземноморье. Там, конечно, уровень комфорта соответствующий. Но вот несколько лет назад моя мама, тоже сибирячка, знающая, что я много лет страдаю от последствий тяжелой беременности, настоятельно посоветовала мне поехать на Карачи. Приехала, а надо сказать, что сюда из Питера добираться не дешевле, чем до Мертвого или Красного моря, и ужаснулась: хотела развернуться и уехать. Позвонила маме, та посоветовала: поговори с больными! Мне посоветовали: потерпите! Потерпела и не жалею. Вот только теперь мне приходится за отдыхом ехать в Египет или Италию, а лечиться — сюда.

У этого озера — золотое дно. И грязь здесь, если так можно сказать, не только сероводородом пахнет, но и золотом. Уверена, создай здесь элементарные условия, и будет валюта.